Бабушка готовила удивительную еду, самую удивительную: утку с картошкой. Или борщ она еще интересно делала. Все сложит в чугунок, все продукты сразу – и в русскую печку. И оно там не варится, а томится. Но утка с картошкой… Это было нечто. Я больше никогда, никогда-никогда-никогда, не попробую ту еду. Бабушка умерла. Правда, предварительно запилась и говорила, что я ей не родная.
Но были у нас с ней хорошие моменты. Да, были.
Например, как-то я приехала к ней летом, а куры как раз родили яйца. Одна цыпушка вывелась совсем слабой и я ее от нечего делать начала выхаживать. Из пипетки поила, пшено ей в клюв сыпала. Гулять носила на траву. Спать с собой не клала, боялась придавить. Сделала коробку, выстелила мягко и там она у меня жила.
Как же плакала, когда расставаться пришлось! Ну куда я с курицей в город? Рыдала – не то слово. Мы же с ней дружили. Вместе засыпали, вместе просыпались.
И я регулярно потом бабушку по телефону спрашивала: «Ну как она там? Как она там?»
И бабушка отвечала таинственное «несется».
Почему-то я это воспринимала немного как предательство. Моя чистая и белая курочка отдалась какому-то грязному петуху… Но я скучала по ней. Да, скучала… Все ж таки ей спасла жизнь, не чужой же она мне человек.
Под Новый год бабушка всегда привозила подарки. Например, огромные колючие рукавицы. Поэтому я особенно не радовалась. И тут она мне говорит, что приедет не одна, а с курочкой! Хоть и неудобно в такую даль везти, но внучке приятное сделать надо.
И привозит она ее уже ощипанную. Только пеньки от перьев торчат.
Что со мной было…
А бабушка не понимает. Мама то на балкон курицу спрячет, то в холодильник, места ей найти не может, я ору благим матом. Папа сразу напился, пока мама куру по квартире ныкала.
Я рыдала до икоты, до красной больной головы. До жара и до тошноты. Бабушка даже обиделась. Сказала: «Вот я умру – ты так плакать не будешь». Ей-то запросто назвать поросенка Васькой, кормить его год, за ухом чесать - а потом молотком в лоб и сало на базар. Она ж из лучших побуждений! мол, внучка выходила курицу, вот ей теперь и подарок. Зря старалась, что ли?
Мама и папа пообещали, что они ее завтра снесут на улицу и похоронят. В смысле курицу.
Я уж не помню, как там случилось дальше. И можно было даже написать, что на утро у нас была прекрасная куриная лапша. Но я не помню, честно не помню.