Уезжаю на съемку в Питер. На месяц. Снимаем хороший фильм – добрый и ласковый. В нем нет ни единого выстрела или капли крови. Режиссер у нас очень хороший и смешной. Сидим с ним недавно, выбираем актеров по фотографиям. И попадается нам серия снимков одной актрисы. Она такая вся ярко накрашенная, с вытыми обесцвеченными кудрями и огромным красным ртом. И этот рот у нее на каждой фотографии открыт. Где-то чуть больше, где-то чуть меньше. Конечно, все это сопровождается томным взглядом и выпадывающей из декольте мясной грудью. Режиссер смотрит на снимки, вдруг выпучивает глаза и в полной тишине зловеще говорит: «Самка человека!»
Вы бы знали, как я боюсь начинать эту съемку… Как БОЮСЬ! Сегодня в пять утра я резко открыла глаза и поняла, что не вставила в съемочный график две сцены: в аптеке и в театре. И меня просто прошило ужасом насквозь от этой мысли! Все! Конец всему! Не вставила в план, ЗАБЫЛА!!! А уже сделаны актерские графики, уже администрация группы договаривается о местах для съемок по конкретным числам, а я пропустила два съемочных дня!!! Не вставила в план!!! Кинулась к компьютеру, начала переделывать график срочно. Сижу и холодным потом обливаюсь, думаю, что я скажу директору группы?! Как объясню, что пропустила целых ДВА дня!!! Это же ужас!!!! Что я за второй режиссер такой??? Ужасный второй режиссер!!! Целых две сцены пропустила! Аптека и театр! А потом думаю... какая аптека? какой театр? У нас же сроду этих сцен не было!!! Мне это ПРИСНИЛОСЬ!!! И с графиком все нормально! Сижу за компьютером, трясусь, смотрю в график... и все равно боюсь.
Мне недавно рассказали, как появилась профессия второго режиссера. Вернее, как возникло это название. Во время Великой Отечественной Войны режиссерам полагалась бронь: то есть они могли совершенно официально не ходить на фронт, а сражаться с фашизмом с помощью кинематографа, поддерживать в людях боевой дух искусством. И именно тогда была придумано новое название для помощника режиссера - второй режиссер. До войны такого не было. Ассистент режиссера, помощник режиссера – как угодно называли человека, который помогал планировать съемку, брал на себя бумажную работу и прочее, что могло отвлекать Мастера от съемки кинокартины. А когда началась война, то появилось много вторых режиссеров. Раз режиссер – то бронь.
И я вам скажу, что иногда бегаешь по площадке, режиссер орет, а ты думаешь: ЛУЧШЕ БЫ МЕНЯ ПРИСТЕЛИЛИ!!!
Знаете, под утро сон становится не таким крепким. Ты лежишь в полудреме и почти просыпаешься. После съемок «Дневного Дозора» мне снилось одно и то же: я опаздываю! Я проспала! На третьем транспортном кольце меня ждет режиссер, вся группа и куча мотоциклистов, которые у нас снимаются. Они стоят, мерзнут, выпускают пар изо рта, кутаются в куртки, смотрят вперед себя и ждут, когда я появлюсь из-за поворота. А я тут сплю, я проспала!!! И месяца два после окончания съемок КАЖДОЕ УТРО я просыпалась с полным мучительным ощущением, что всех подвела и я полное чмо.
Когда я работала журналистом и приходила брать интервью у режиссеров и продюсеров, то задавала самый пошлый вопрос: «А расскажите, что было на съемках смешного? Какие-то забавные случаи…» Знала, что это пошлый вопрос, но не спросить не могла, просто было жутко интересно! Если бы у меня сейчас спросили такой вопрос, то я бы вцепилась в горло и выкусила кадык. Потому что съемки – это вообще не смешно! Это тяжело, это труд. Смешно бывает только потом. «А помнишь мы снимали?...» - «Ха-ха-ха» - «А вот еще случай был…» - «Га-га-га!» А на площадке это вообще не смешно.
Как говорит наш режиссер, когда я впадаю в слезы и начинаю психовать: «Алеся! Соберись! Все будет... плохо!»
И когда он так говорит, то меня это жутко веселит :)
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →